14 лет журналу «Бузовик»

 часть вторая

 

Женское счастье

 

Целый день шел снежок,

чудо как хорошо,

ветерок ласковый

постучал в окно,

 

за окном минус пять

и у нас минус пять,

вот какая рифма,

обалдеть - не встать.

 

Одевайся потеплей

и с тобою, дуралей,

мы пойдем под ручку

по филфаку погулять.

 

Припев:

 Женское счастье - был бы Вадик рядом,

 ну а больше ничего не надо.

 

Почитай мне роман,

ведь на то ты декан,

все у нас правильно -

славная семья,

 

здесь призвание мое,

что мы делаем вдвоем,

нам неважно, лишь бы были

вместе - ты и я.

 

 

Как отвратительно на филфаке по утрам

 

Как упоителен экзамен по с.р.л.я,

тусовка, лекции, разборы до упаду,

как жаль, что в жизни ничего уже не надо

тем, кто от Леканта балдеет втихаря.

 

О как изысканно "пардон" сказал я вам,

когда шпаргалки все мои упали на пол,

я был так близок к ним и так беззвучно плакал,

как, может, плакал о России Мандельштам.

 

Как отвратительно на филфаке по утрам,

когда подгруппы номер два сдают экзамен,

и твой билет - он с очень странными словами..

Как отвратительно на филфаке по утрам!

 

 

Праздник у девчат

 

   Сегодня праздник у девчат,

   сегодня будут “госы”,

   и все отличницы зубрят

   последние вопросы.

   Пришли девчонки, стоят в сторонке,

   зачетки в руках теребят,

   потому что на сорок девчонок

   был поставлен один “автомат”.

 

 

закон Мэрфи

особенности национальной логики

 

Студенческое переложение закона Келлера. Первый миф науки обучения состоит в том, что она существует.

Следствие. Все теории стоят одна другой.

Принцип Баярда. Полностью уверенным в размере и глубине своих знаний может быть только тот, у кого они отсутствуют.

Следствия:

1. Чем больше знаний, тем больше сомнений.

2. Чем больше знаний, тем дальше от народа.

Закон Поля-Мариотта. Любая наука обращает внимание только на те факты, которые подтвержают ее достоверность и жизненную необходимость.

Аксиома Дженинга. Если знания приходият и уходят, то пробелы остаются.

Теория де Астольфа. Чем интенсивнее и длительнее Вы изучаете какой-либо предмет, тем меньше он пригодится Вам в дальнейшей жизни.

Аксиома самооценки Юнга. Никто не оценит профессиональные способности преподавателя так высоко, как это сделает он сам..

Закон Лойермана. Лучший способ вывести преподавателя из себя - это ввести его в курс дела.

Первый закон Синди. Один преподаватель может задать столько вопросов, на сколько не ответят даже сто студентов

Первый закон срля  вероятность того, что предмет будет включен в экзаменационную сессию, как и частота фигурирования в расписании полностью прямо пропорциональны степени питаемого к нему отвращения.

Правило потерянной тетради  вероятность найти потерянную тетрадь обратно пропорциональна ее значимости для дальнейшей учебы.

Следствие. Потерянная тетрадь с конспектами обнаруживается на следующий день после экзамена.

 

Словарь фраз опытного преподавателя.

1. "Да я вас всех в бараний рог согну!" / произносится с целью запугивания студентов /

2. "Вы меня до того доведете, что я просто буду выбрасывать вас со второго этажа" / с пафосом, страдальчески закатив глаза /

3. "Не смотри на меня своими тупыми, безсмысленными глазами" / уничижительно /

4. "Ну, что стоишь как невинная?" / патетически, с надрывом и тонкой иронией в голосе /

5. "Понабрали дэбилов!" / в сторону, с чувством удовлетворения /

6. "Слава Богу, где моя невинность!" / риторический вопрос, используемый для налаживания контакта с аудиторией /

7-8. "Ты в детский сад ходила?" "Ты в детстве в носу ковырялась?" / задаются неожиданно, "в лоб", пока студентка приходит в себя, можно насладиться небольшим триумфом /

9. "Я давно перестала питаться людьми" / с иронией, для успокоения студентов /

10. "Я со всех вас шкуру спущу!" / резко, но элегантно. Не лишне будет показать и спущенную с кого-либо шкуру, это, несомненно, привлечет / на несколько секунд / внимание всей аудитории.

 все фразы являются цитатами. Авторов цитат редакция, по понятным причинам, не указывает.

 

 

Уважаемые читатели «Бузовика»! Готовится к выпуску игра «Евровидение»,

посвященная международному конкурсу песни, состоявшемуся в 2009 году

в столице России. Вы можете выбрать собственного участника на фестивале

от нашей страны, посмотреть музыкальные клипы и повлиять на результаты

голосования, отдав предпочтение той или другой стране. Итак, ждем июля.

                                               Игру можно приобрести в редакции «Бузовика» за символическую сумму.

 

Дуглас Коупленд. Поколение Икс.

 

нашим родителям дано было больше

 

        ...день миновал, и мы впятером громыхали по Индиан авеню, направляясь на пикник в горы. Ехали мы в старом "саабе" Дэга, умилительно допотопной красной жестянке вроде тех, которые разъезжали по стенам зданий в диснеевских мультфильмах, а вместо винтов скреплялись палочками от мороженого, жевательной резинкой и скотчем. В машине мы играли в игру - с ходу выполняли задание Клэр: "Назвать все действия, совершаемые людьми в пустыне".

        - Иногда, - говорит Клэр, пока мы проезжаем мимо "Ай магнин", где она трудится, - когда я на работе смотрю на нескончаемые волны седых волос, кулдыкающие над драгоценностями и парфюмерией, у меня возникает странное ощущение. Мне кажется, я смотрю на огромный обеденный стол, окруженный сотнями жадных детей, таких избалованных и нетерпеливых, что они даже не могут дождаться, пока еда будет готова.

        Это, безусловно, всего лишь жестокое, однобокое суждение об истинной сущности Палм-Спрингс - города, где старики пытаются выкупить обратно свою молодость.

        В Палм-Спрингс никакой погоды не бывает - совсем как на тэ-вэ. Так же как нет здесь и среднего класса.

        Клэр замечает, что здешние богатеи нанимают бедняков обрезать с кактусов колючки. "А еще я обратила внимание, что они скорее готовы выкинуть комнатные растения, чем возиться с их поливкой. Господи... вообразите, каковы у этих людей дети".

 

пока мы любим мясо, нечего ждать подлинных перемен

 

        Мы живем незаметной жизнью на периферии, мы стали маргиналами - во многом, очень во многом решили не учавствовать. Мы хотели тишины, и обрели эту тишину. Мы приехали сюда, покрытые болячками... Наши организмы забастовали, одурев от запаха ксероксов и жидкостей "Штрих", и от запаха гербовой бумаги, и от безконечного стресса при лишенной смысла работе  -  которую мы исполняли, скрепя сердца, и  не получали в награду даже обыкновенного "спасибо". Нами руководили далекие силы, заставлявшие нас принимать успокоительные, думать, что прогулки по магазинам - это уже творчество, и считать видеопрограмму в субботний вечер - делом, вполне достаточным для счастья. Но теперь, когда мы поселились здесь, в пустыне, все обстоит намного, намного лучше.

        На собраниях "анонимных алкоголиков" братья по бутылке, оказывается, здорово сердятся, если человек не вытащит наружу помойные ведра... Члены "анонимных алкоголиков", как, наверное, и все люди, мечтают только услышать рассказы о т ом, как вы низко пали.  Ожидаются и приветствуются истории о надругательствах над супругами, растратах и приступах энуреза в общественных местах. Я это точно знаю, потому что бывал на таких собраниях / подробности моей собственной жизни последуют позже /, видел процесс унижения в действии - и даже слегка досадовал на то обстоятельство, что не могу поделиться слушателями какими-либо заметками из того же набора. "Никогда не бойся выкашлять в морду слушателям клочок своих изъязвленных легких", - сказал однажды сидевший рядом со мной мужчина, чья кожа напоминала корочку недопеченного пирога / его пятеро взрослых детей отчего-то больше не звонили ему /. До сих пор ищу равную по силе метафору, которая передавала бы суть рассказывания историй. Так что я ввел подобную практику в жизнь - это "сказки на сон грядущий". Все очень несложно - мы придумываем истории и рассказываем их друг другу. Единственное правило - нельзя / совсем как на собраниях "АА" / прерывать рассказ, а по завершении - никакой критики. Эта атмосфера терпимости идет нам на пользу, поскольку все мы трое склонны копить в себе эмоции до полного запора. Только при соблюдении этого правила нам не страшно доверяться друг другу.

        Клэр с Дегом уже пристрастились к этой игре, как утята к речке. Как бы то ни было, сегодня мы будем рассказывать наши сказки на пикнике.

 

если мы допустим безпорядок  в документации, подонки нам  этого не простят

 

        Поселок Вест-Палм Спрингс-Виллидж, выцветший, обработанный дефолиантами, несо- стоявшийся комплекс жилищной застройки пятидесятых, расположен на раскаленном от зноя холме в нескольких милях над долиной и возвышается  над мерцающим алюминевым ожерельем Ай-стейт - десять, протянувшемся двойными полосками от Сан-Бернардино на западе к Блайту и Финиксу на востоке.

        В то время, когда недвижимость пользуется спросом и благоустраивается, Вест-Палм Спрингс-Виллидж - настоящая редкость: современные руины, почти заброшенное пристанище кучки стреляных воробьев в трейлерах "эйрстрим" и передвижных домиков. Местные настороженно косятся на нас, когда мы проезжаем мимо городского почетного караула - заброшенной бензоколонки фирмы "Тексако", окруженной сетчатым забором и рядами почерневших пальм-вашингтоний - похоже, их выжигали напалмом. Общий стиль местности смутно напоминает декорации к фильму о вьетнамкой войне.

        И все же несколько человек здесь живет, и этой когорте избранных храбрецов дарован изумительный вид из окон - ветряные мельницы, десятки тысяч турболопастей, укрепленных на столбах и направленных на гору Сан-Горгорио, одно из самых ветреных мест в этом краю. Придуманные для увиливания от налогов во время нефтяного кризиса, эти мельницы снабжают энергией кондиционеры центров реабилитации алкоголиков и жироотсосы процветающей косметической хирургии.

        Сегодня на Клэр брючки-капри цвета жевательной резинки, шарфик и солнечные очки:   starlette  manque. Ей нравится ретро, однажды она даже сказала: "Если у меня будут дети, я дам им ретро-имена типа Мандж, Верна или Ральф. Такие, как у посетителей в столовках пятидесятых".

        Дег, напротив, наряжен в поношенные полотняные штаны, гладкую хлопковую рубашку и мокасины на босу ногу.

        А я? По-моему, я никогда не научусь подбирать одежки, как Клэр / по принципу "сочетания эпох вместо сочетания тонов" / или заниматься "каннибализацией времени", как это называет Дег. Все мои силы уходили на то, чтобы хоть как-то продержаться в "здесь и сейчас", большего я не просил. Я одеваюсь, чтобы остаться незаметным.

        И мы просто съедим заранее подговленный ленч на безплодной земле - аналоге пустого кусочка в конце главы - земле столь безплодной, что все предметы, попавшие на ее кожу, превращаются в объекты насмешек.

 

 

        Переходим к историям болезней.

        Сначала - Дег. Где-то с год назад его машина подкатила к тротуару моего дома - машина с номерами штата Онтарио, покрытыми мошкарой Небраски.

        Вскоре после этого я подыскал ему жилье - пустующее бунгало между моим и Клэр - и работу в баре "У Ларри", где он быстро стал кем-то вроде властителя душ. К примеру, он однажды поспорил со мной, что сумеет заставить местную публику - байкеров невысокого полета, варящих кислоту в горных хижинах, неудавшихся за-за габор - так вот, он поспорил со мной, что до закрытия сможет заставить их пропеть вместе с ним "It's Hear-tache"  - удивительно немодную шотландскую любовную песню, которую ни разу не извлекали из музыкального автомата. Разумеется, я принял пари. Спустя пару минут из бара раздаются немелодичные напевы и рев толпы, сопровождаемые колыханием прическок и жидкими аплодисментами вялых байкерских рук. Не без восхищения я вручил Дегу его  полтинник, пока какой-то страхолюдный байкер обнимался с ним.

 

        Раньше Дег работал в сфере маркетинга и приехал в Калифорнию из города Торонто, Канада.

        - Мне жутко льстило, меня возвышало в собственных глазах, что производители предметов быта западной культуры видят во мне самого желанного, перспективного потребителя, - говорил он. Правда, я по малейшему поводу рассыпался в извинениях за свою деятельность     -    работу  с восьми   до пяти перед компьютерным монитором, где я решал задачи, косвенно способствующие порабощению "третьего мира". Но потом, ого! било пять часов, и я красил пряди волос в разные цвета и пил пиво, сваренное в Кении. Я носил галстук-бабочку, слушал альтернативный рок и отвязывался в артистической части города.

        История о том, почему Дег переехал в Палм-Спрингс, занимает сейчас мои мысли. Поэтому я продолжу восстанавливать события, опираясь на рассказы самого Дега, собранные по крупицам за последний год, за долгие ночи совместной работы. Начну с момента, когда, как Дег однажды рассказывал мне,  он был на  работе...

        - В то утро окна здания, где находился наш офис, не стали открывать. Я сидел в своем отсеке, любовно окрещенном "загончиком для откорма молодняка". Меня все больше донимала мигрень и тошнота.  Я ничего толком не делал, а только пялился, как работает мой изготовленный компанией  Ай-би-эм  партнер, окруженный морем блокнотов и плакатами рок-групп, которые я сдирал с дощатых заборов стройплощадок. Была там еще маленькая коричневая фотография деревянного китобойного судна, раздавленного в антарктических льдах, которую я когда-то вырезал из старого "Нэшнл джиогрэфик". Это фото я вставил в крохотную позолоченую рамочку, купленную в Чайнтауне.

 

        Загончик для откорма молодняка - маленький, тесный отсек офиса, образованный передвижными перегородками; место обитания младшего персонала. Название происходит от небольших загончиков в животноводстве.

  

Бывало, я подолгу не сводил с картинки глаз, безуспешно пытаясь представить себе то холодное, одинокое отчаяние, которое, видимо, испытывают люди, оказавшиеся в безвыходном положении, и тогда собственная участь не казалась мне такой уж безрадостной.

        Так или иначе, я не особо утруждал себя и, по правде говоря, в то утро понял, что мне очень сложно представить себя на этом же рабочем месте года через два. Сама мысль об этом казалась нелепицей - нелепицей, вгоняющей в депрессию. Эйфория предвкушения "заявления по собственному желанию". Я испытывал, безусловно, приятные чувства.

 

        Карен и Джеми, девицы - компьютерщицы, работавшие в соседних загончиках / мы называли наши отсеки то загончиками для откорма молодняка, то молодежным гетто /, тоже чувствовали себя паршиво и тоже бездельничали.

        В общем, насколько мне помнится, я разрабатывал маркетинговую кампанию гамбургеров, главной задачей которой, по словам моего босса, экс-хиппи Мартина, было "заставить этих придурков тащиться от гамбургеров так, чтобы блевали от восторга". И эту фразу произнес старик сорока лет от роду!  Уже много месяцев я подозревал, что нечего тут работать, но тут предчувствия нахлынули на меня с новой силой.

        К счастью, судьбе было угодно, чтобы в то самое утро, откликнувшись на мой понедельничный звонок / я осмелился поставить под сомнение полезность условий нашего труда для здоровья /, пришел санитарный инспектор.

        Мартин был потрясен случившимся до глубины души - тем, что какой-то служащий взял и позвонил инспектору. А здесь нужно сказать, что в Торонто вполне могут заставить боссов заняться таким полезным делом как перестройка здания, и дело это дико дорогое - новые вентиляционные ходы и тому подобное... в глазах у Мартина заплясали денежные знаки и нули на десятки тысяч. Он вызвал меня неверх и начал орать, что, мол, просто не понимает молодых людей, что ни одно рабочее место их не устраивает, они жалуются, что у них не творческая работа, и, мол, они в тупике.

 

        - Эй, Мартин, - сказал я, - неужели ты и впрямь думал, что мне нравится работать на твоей свалке токсичных отходов? И вдобавок слушать как ты целыми днями болтаешь со своими приятелями-яппи о новейших операциях по отсасыванию жира, а сам раскручиваешь в нашем Ксанаду искусственно подслащенное желе?

 

        Ксанаду - страна волшебников из неоконченной поэмы английского поэта Колриджа "Кубла хан"

        Выброс эмоционального кетчупа - явление, при котором чувства и мнения, загнанные человеком внутрь, внезапно прорываются наружу, слегка озадачивая друзей  и  начальство, которые в большинстве своем искренне считали, что у тебя все хорошо.

 

И, коли на то пошло, ты действительно считаешь, что приятно слушать о твоем новеньком домике за миллион знаков, когда нам едва хватает на сэндвич в пластиковой коробке - а ведь нам уже под тридцать?  И позволь здесь заметить, что эту халабуду ты выиграл в генетическую лотерею исключительно потому, что родился в исторически верный момент. Если бы ты был моим ровесником, на таких харчах вряд ли протянул бы и десяти дней. Так неужели, по твоему разумению, я до конца дней своих буду смотреть, как всякие дубиноголовые - типа тебя - жируют,  смотреть,  как  вы  вечно  первыми  хватаете  кусок  пирога...

        Но в этот момент зазвонил телефон, и я упустил возможность выслушать его слабые возражения... Звонил кто-то вышестоящий - из тех, кому Мартин в данный момент планомерно лизал задницу, а потому неотшивабельный.

        Я поплелся в служебный кафетерий. Там представитель фирмы по ремонту ксероксов выливал обжигающий, восьми- десятиградусный кофе из пластикового стаканчика в тарелку с фикусом, который так еще толком не оправился после густых коктейлей и окурков с рождественской вечеринки. А снаружи лил дождь, по стеклам струилась вода. Клерки чистили общественный транспорт, рассказывали анекдоты про спид, перемывали косточки местным модникам, обсуждали гороскопы, строили планы на отпуск в тайм-шерах Санто-Доминго, а также на все лады поносили богатых и знаменитых. В этот момент я почувствовал себя несколько циничным - окружение этому способствовало. Возле кофейного автомата рядом с мойкой я взял стаканчик, а Маргарет / моя коллега, работавшая в другом конце офиса /, ожидая, пока заварится ее травяной чай, рассказала мне, что последовало за недавной вспышкой.

        - Что ты наговорил Мартину, Дег?  -  спросила она,  -  он у себя в кабинете рвет и мечет, обзывая тебя последними словами. Этот инспектор, он что, объявил наш офис Бхопалом?

        Мне нравится Магарет, хотя она старше меня и хороша собой на эдакий лак-для-волос-накладные-плечи манер. Она напоминает тот тип комнаток, которые встречаются только в центре Чикаго или в Нью-Ай, в супердорогих квартирах - комнаток, выкрашенных / с целью скрыть их малые размеры / в кричащие, яркие тона, вроде изумрудного. Она, кстати, как-то раз верно определила мое время года - лето.

        - Господи, Маргарет! Остается удивляться, зачем мы вообще вставали по утрам. Серьезно: зачем работали? Чтобы накупать еще больше придуманных этими подонками вещей? И это все... Разве нам нужны эти кроссовки, костюмы всякие там итальянские  из чистой шерсти...

        Но Маргарет остудила мой пыл. Она заявила, что прежде чем переходить в режим "обезпокоенный молодой человек", я должен понять, что все мы шли по утрам на работу только по одной причине - потому что "боялись того, что случиться, если мы перестанем это делать".

        Затем последовало еще несколько столь же безосновательных утверждений.

 

бросай работу

 

        Мне хотелось превратиться хотя бы в растение, вообще в недышащее, недумающее существо. Но офисным растениям грозит, что придет  мастер по ксероксам и польет их обжигающим кофе вместо воды, так?  что мне оставалось делать?  Я вышел из кафетерия, вышел из здания на улицу - и с тех пор туда не возвращался. Я даже не потрудился забрать свои вещи из загончика.

        Я думаю, что будь у моих бывших сослуживцев хоть капелька мудрости / что маловероятно /, они заставили бы Чарлин, достойную уважения за неповиновение  подонкам,  но невыносимо скучную и коротконогую,  навести порядок на моем столе. Мне нравится разглядывать мысленным взором, как она, удерживая своими пухлыми пальчиками-сардельками мусорную корзину, просматривает кипы моих бумаг. Она наверняка наткнулась бы на фотографию в рамочке: китобойное судно, раздавленное и застрявшее - может быть, навеки - в стеклянных антарктических льдах. Я вижу, как в легком замешательстве она смотрит на фото, раздумывая, что же за человек я был, и, возможно, находит меня не столь уж несимпатичным. Потом, оображаю я, она задасться вопросом, не имеет ли фото коммерческой ценности. Но в этот краткий миг замешательства, в этот краткий миг перед тем, как она решает выкинуть фото... мне кажется, я мог бы почти влюбиться в Чарлин.

        Я перестал стричься. Я стал принимать крошечными чашечками кофе в маленьких кафе.  Обрел новых друзей, без умолку трещавших о том, как недооценивают южноафриканских новеллистов.  Ел чечевицу. Ходил в шерстяных пончо с изображениями лам. Короче говоря, я взялся за себя всерьез.

        И "подвальная" субкультура в Торонто имела свои строгие каноны: гардероб состоял приемущественно из выцветших либо окрашенных под батик маек с портретами Шопенгауэра, Этель и Юлиуса  Розенбергов  вкупе   с      фенечками  и

 

 

        Бегство от больших зданий - распространенное среди молодых служащих нежелание работать во

вредных для здоровья офисных помещениях

        Возвращение на линию старта - переход на другую работу, приносящую меньший доход, но  дающую   возможность   вновь   оказаться  в  роли  ученика.

        Синдром волшебника изумрудного города - неспособность предлагаемой начальством работы  дорасти  до  запросов  работника.  

 

значками. Девушки в большинстве оказались идейными лесбиянками, парни были бледны и кислы. Фильмы были черно-белыми и часто - бразильскими.

        Пожив в этой "патриархальной" атмосфере, я готов был взяться практически за любую работу. Особенно удачно прошло лето на лесопосадках во внутренней Британской Колумбии. И все это для того, чтобы попытаться отмыть грязь, оставленную на мне маркетингом.

        Я начал находить человечество омерзительным, расчленив его на гормоны, бедра, соски, выделения и неистребимую метановую вонь. Но в этом состоянии я хотя бы чувствовал, что перспективного потребителя из меня уже не сделать.

        Теперь  вы  знаете  чуть  больше  о  жизни  Дега / хотя ваши представления несколько односторонни /. А тем временем на нашем пикнике в этот пульсирующий от жары день Клэр прикончила курицу с бобами, протерла свои очки и водрузила их на переносицу с важностью, дающей понять, что она готова начать повествование.

        Немного о самой Клэр: почерк у нее корявый, как у таксистов. Она умеет складывать японских белых журавликов, и ей действительно нравится вкус соевых гамбургеров. В Палм-Спрингс она появилась в один жаркий и ветреный праздничный день / а именно День матери /. Я в тот день обслуживал открытый бар "Спа де Люксембург" - заведение в сто раз шикарнее скромной забегаловки "У Ларри":  девять оздоровительных бассейнов с пузырящейся водой, вычурные ножи и вилки "под серебро" для пользования на открытом воздухе. Увесистые такие штукенции, очень впечатлявшие клиентов.

     

        Клэр, казалось, совсем не привлекал оживленный, пересыпанный восклицаниями, разговор родных. Она вяло придерживала бумажную тарелку, наполненную пищей с низким содержанием калорий и высоким - клетчатки / проросшие бобы в ананасном соусе и курица без кожи /, покамест с горы Сан-Джасинто скатывались могучие, не по сезону свирепые ветра. Я помню ядовитые обрывки фраз, которыми перекидывались через стол орды лощеных и рафинированых Бакстеров.

        - Гистер это был, а не Гитлер. Так предсказывал Нострадамус, - орал через стол один из братьев, Аллан, типичный ученик частной закрытой школы.

        - На сегодняшнюю эсхатологическую вечеринку я надену такую шляпку с пирожком... Как у Джекки.

        - А помните тот хелловин пару лет назад, когда была паника из-за поддельного тайленола, и все нарядились коробочками с тайленолом...

        -  А знаете, какого дурака мы сваляли, что здесь остались: через весь город идут три сейсмических разлома. С таким же успехом мы могли бы нарисовать на себе мишени.

        - А что, про маньяков-снайперов у Нострадамуса тоже есть?

        -  Слушайте, а лошадей доят?

        -  А это-то тут при чем?

        Временами эта дискуссия, вымученная, претенденциозная, напоминала те ошметки, которые останутся от английского языка после ядерной войны и пары сотен лет одичания.

        - Вы видели фунт пластикового жира в медецинском кабинете?..

        -  Я на автостоянке видел одного продюсера.

        -  А я сейчас спою какое-нибудь евродиско / в этот момент бумажные тарелки с остатками пиршества соскользнули с белого стола в бассейн /.

        -  Не обращай внимания на ветер, Дэви, не воспринимай хамствво природы всерьез. Он сам уйдет.

        -   Слушайте,  а  солнце  можно  подпортить? Мы способны на земле разрушить все, что угодно. Можем ли мы, если захотим, уничтожить солнце?  Я лично не знаю... можем?

        - Меня  больше  безпокоят компьютерные вирусы.

        Клэр поднялась и подошла к бару, где я трудился, - чтобы забрать поднос с коктейлями "Кейп-код" / "Побольше "кейпа" и поменьше "Кода", пожалуйста" /, и пожала плечами - мол, ну и семейка мне досталась. Затем направилась обратно к столу, показав мне спину в вырезе черного купальника - белую спину с лесенкой шрамов. Как я узнал позже, это были следы давнего детского заболевания, приковавшенго ее на годы к больничной кровати - точнее, к кроватям целой череды больниц от Брентвуда до Лозанны. Там она провела годы "становления личности", в разговорах с больными душами.

        Я сказал:

        - Почему бы тебе не перебраться сюда? брось это все. Сбрось лишнюю кинетическую энергию. По соседству со мной есть пустое бунгало. Можешь въехать хоть завтра. Я знаю массу анекдотов...

        Она улыбнулась и посмотрела на свою семейку.

        - Взгляни на них, а? И представь себе, что тебе двадцать семь, и ты едешь с братиками и сестричками в Диснейленд. Поверить не могу, что втянула себя в такое. Если ветер не разнесет это местечко, оно само взорвется от пошлости. У тебя есть братья и сестры?

        Я сказал, что их у меня по трое - и тех, и других.

        - Тогда ты знаешь, что это такое... все эти сплетни и чепуха о конце света. Может быть, так они исповедуются друг другу?

        - Это в чем же?

        - В том, как они перепуганы. То есть когда люди на полном серьезе начинают говорить о том, что надо набивать гаражи тушенкой - про запас, или у них глаза наполняются слезами при мысли о "Последних днях человечества", это и есть своеобразное признание в том, что жизнь идет совсем не так, как им хотелось.

 

        Я был на седьмом небе. Я нашел человека, которому нравится вот так изъясняться! Словом, мы часок продолжали в том же духе,  и прерывали нас только алчущие выпить да Аллан, который пришел забрать блюдо с миндалем и хлопнуть Клэр по спине:

        - Эй, мистер, вроде Дева на вас глаз положила?

        - Аллан и все родные считают меня чудачкой, поскольку я еще не замужем, - сказала она, - прекрати называть меня этой дурацкой кличкой!

        У столика мистера Бакстера тем временем началась суматоха - мистер Бакстер, который вдруг сполз со стула, вытаращил глаза и ухватился рукою за грудь.

        - Иди, Аллан, твоя очередь.

        Аллан без всякого энтузиазма направился к обществу; несколько человек вскричали, что уже вызвали "скорую".

        - Извини, Клэр, - сказал я, - но у твоего отца такой вид...

        - А-а, Энди, не волнуйся. Он выкидывает эти фортели по три раза в год - была бы аудитория побольше.

        Возле бассейна поднялась суета, но Бакстеров в толпе можно было узнать сразу - по отсутствию интереса к происходящему: они не разделяли всеобщего тревожного энтузиазма, когда прибыли два санитара с каталкой / привычная картина для Палм-Спрингс /. Уговорив неопытную миссис Скотт Бакстер не пихать ему в руки кварцевые кристаллы / она тоже была нью-эйджевской веры /, санитары погрузили мистера Бакстера на каталку и повезли к машине. Послышалась звяканье... у всех на глазах из кармана мистера Бакстера вывалилось несколько ножей и вилок. Воцарилось болезненное, раскаленное добела безмолвие.

        Клэр между тем сидела на рыжем краю бассейна и смотрела на солнце, которое уже почти скрылось за горой.

 

               Продолжение следует

 

УВАЖАЕМЫЕ ДРУЗЬЯ! С ИЮНЯ ПО ИЮЛЬ НАШ ЖУРНАЛ В ПОЛНОМ СОСТАВЕ ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ЗАСЛУЖЕННЫЙ ОТПУСК. В ЭТО ВРЕМЯ НЕ ЖДИТЕ НОВЫХ ВЫПУСКОВ «БУЗОВИКА» и «БУЗОТЕРА».

ПОЙМИТЕ, РЕДАКТОР – ЧЕЛОВЕК, И ЕМУ ТОЖЕ ХОЧЕТСЯ ПОГРЕТЬСЯ НА ПЛЯЖЕ.