Г.В. Косяков 

Метафизика безсмертия в миросозерцании Ф.М. Достоевского

Безсмертие в его различных формах, наряду с представлениями о Боге, душе, бытии, природе, идеальном и материальном, выступает одним из предметов метафизики. Метафизика как «первофилософия» (от греч. « m еtа ta physika» – «то, что за физическим») является наукой, «которая делает темой изучения существующее как таковое, подвергает исследованию элементы и основные условия всего существующего вообще и описывает значительные, важные области и закономерности действительного» 1. Уже в античной философии метафизика исследовала субстанцию, которая положила начало космосу, отношения Единого и Мно­гого. Метафизика в античной философии своим предметом мыслила сверхприродное и дистанцировалась от физики, обращенной к закономерностям и свойствам физических тел. Метафизика предполагала не только сверхчувственное познание бытия, но и целостное осмысление жизни. 

С течением веков содержание терминов «метафизика», «метафизический», не теряя своего семантического ядра, стало фокусировать фундаментальные для определенной эпохи или философской системы мировоззренческие понятия. В русской религиозной философии «метафизическое» понималось в качестве субстанционального смысла бытия, истории. Н.А. Бердяев подчеркивал: «Человеческая судьба есть не только земная, но и небесная судьба, не только историческая, но и метафизическая судьба…» 2. Метафизический взгляд на мир в русской классической культуре предполагал прозрение в конечном бесконечного. Подобное восприятие «метафизического» ориентирует на религиозное миросозерцание. Так, В.А. Жуковский в своем дневнике подчеркивал: «Бог и душа – вот два существа, все прочее – печатное объявление, приклеенное на минуту» 3 (8 (20) января 1821 года). Религиозный подход к метафизике безсмертия предусматривает осмысление земной жизни в качестве одного из этапов становления и самопознания безсмертной души, оценивает земную судьбу и физическую смерть с позиции таинств воскресения и преображения. Именно в таком религиозном преломлении метафизика безсмертия развивается в произведениях Н.В. Гоголя, А.С. Хомякова, Ф.И. Тютчева, Ф.М. Достоевского. 

В русской классической литературе и в русской религиозной мысли метафизическая идея безсмертия души выступает основой построения мировоззренческой системы. Это положение постулировал в публицистике и в художественном творчестве Достоевский: «Словом, идея о безсмертии – это сама жизнь, живая жизнь, ее окончательная формула и главный источник истины и правильного сознания для человечества» 4. Данный вывод русского религиозного мыслителя соединяет в себе онтологические, этические и гносеологические основания метафизики безсмертия. В мировой культуре сформировались ценностные представления об объективированной форме безсмертия как закреплении переживаний и мыслей художника в произведении искусства, их активном воздействии на потомков, о генетической форме безсмертия, т.е. биологическом продолжении рода. Для Достоевского приобрела актуальность религиозная идея целостного и абсолютного безсмертия. 

По мысли русского классика, только исповедуя веру в индивидуальное безсмертие души, человек способен обрести истинное самопознание и познание мира, возлюбить жизнь и ближнего, обрести синтез духа и бытия. Достоевский четко противопоставлял безсмертное, абсолютное, соборное бытие и духовную смерть, онтологический разрыв человека с миром, ближними и Богом. Именно вера в безсмертие, по убеждению Достоевского, делает человека человеком. Упование на безсмертие как основополагающая духовная ценность противопоставлена ложным «идеям» Раскольникова, Ипполита, Кириллова, Аркадия и других героев Достоевского. 

По замечанию А. Гачевой, «у Достоевского и Тютчева нет спиритуалистического презрения к материи» 5. Продолжая святоотеческие традиции, Достоевский четко разграничивает в мире и в человеке дольнее и горнее, конечное и бесконечное, но в то же время стремится к их соборному единству. В этой связи показательно духовное преображение Алеши Карамазова, который, будучи приобщенным к таинствам Царствия Небесного и индивидуального безсмертия, прозрел единство мироздания, ощутил свое родовое единство с сырой землей, которая символически сближалась в творчестве писателя с Богородицей. По мнению писателя, без убеждения человека в безсмертии собственной души его связь с землей ослабевает. Символ звезды передает софийное преображение микро- и макрокосма. Видение Алеши раскрывает мистическую сопричастность земной истории Царствию Небесному, таинство спасения по благодати Бога. Символы брачного пира, вина, фаворского света воссоединяют прошлое, настоящее и вечное. Схожий художественный прием мы видим во многих лирических произведениях Хомякова: «Воскресение Лазаря» (1853); «Широка, необозрима…» (1858). 

Вера в безсмертие придает праведникам Достоевского (старцу Зосиме, Макару Ивановичу) чувство духовного покоя, радости, «благообразия» и открытости миру. Праведники Достоевского утверждают путь смирения, покаяния, сострадания и жертвенности. Для русского писателя стала органичной агиографическая традиция изображения праведника, знающего искушения и пережившего мгновенное преображение. 

Русский классик отрицал популярную в его эпоху натуралистическую концепцию, согласно которой поведение и сознание человека детерминировано объективными факторами существования, прежде всего средой. Писатель продолжил в своем творчестве евангельскую традицию, постулирующую духовную свободу человека: «<...> написано: «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мтф. 4, 4). Священное Писание стало для русского реалиста духовным спутником, основополагающим источником его миросозерцания. В «Дневнике писателя. 1873» Достоевский вспоминает о том, как он научил читать в Омском остроге одного каторжника именно по евангельским текстам. 

Писатель не приемлет буржуазного мира отчужденности, прагматизма и индивидуализма, лишающих человека высших смыслов бытия. В романах Достоевского «Преступление и наказание», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы» последовательно раскрывается антихристианский смысл социальных проектов, нацеленных на построение земного рая вне духовной свободы личности, вне веры в безсмертие. Так, в романе «Подросток» Аркадий с присущим ему максимализмом разоблачает абстрактную социалистическую любовь к человечеству, которая отрицает личную свободу и индивидуальность. 

Для Достоевского аксиомой выступает мысль о том, что без веры в индивидуальное безсмертие души существование человека лишается своей ценностной основы, в связи с чем вполне закономерным становится самоубийство неверующего человека или богоборца. В произведениях писателя представлено множество самоубийств: самоубийство как выражение безысходности, отчаяния, «кроткое, смиренное самоубийство», самоубийство как идейный бунт против равнодушной природы или как сверхчеловеческий путь преодоления страха смерти. Свидригайлов и Ставрогин обрекли свои души на метафизическую смерть еще в земной жизни: в их портретах-масках проступают сатанинские черты. Человек в художественном мире Достоевского, преступивший через евангельские заповеди, утративший духовную чистоту, связь с ближними, миром, мертв. В этой связи показательно духовное томление, смятение Раскольникова, который, чувствуя свое отторжение от мира и ближних, близок самоубийству. Мотив духоты, жажды подчеркивает во внутреннем мире героя чувственный аналог геенны огненной. Именно убийство собственной души становится наиболее страшным последствием преступления Раскольникова. Тем не менее, душа этого героя, одержимого грехом гордыни, жаждет жизни, спасения: «Как бы ни жить, – только жить!..». В кульминационной сцене романа, когда блудница читает убийце евангельское предание о воскресении Лазаря, герою открывается путь к благодатному преображению и спасению через покаяние и страдание. Этот путь не завершен и на каторге: в герое продолжают проявляться отчужденность от людей, эгоцентризм, озлобленность. Пасхальный мотив в эпилоге становится образным преддверием истинного духовного перерождения Раскольникова. 

В романе «Преступление и наказание» отражена христианская символика зеленого цвета как цвета безсмертия: зеленым является купол кладбищенской церкви во сне героя о детстве и платок, символически связанный с богородичным покровом. Именно этот платок наследует Соня Мармеладова от Катерины Ивановны. Зеленый цвет является одним из ключевых во время пасхального богослужения, символизируя безсмертную жизнь. 

Достоевский пророчески писал о том, что вера в безсмертие души составляет определяющую идею не только индивидуальной жизни, но и исторического бытия нации. Писатель подчеркивал: «Нации живут великим чувством и великою, всех единящею и все освещающею мыслью…» 6. Именно в русском народе Достоевский прозревал откровение истинного смирения, христианского сострадания и братства. Достоевский, как и Тютчев, видел историческую миссию русского народа в утверждении «Христова евангельского закона»: «Пусть наша земля нищая, но эту нищую землю «в рабском виде исходил благословляя» Христос» 7. 

Кризис русской культуры рубежа XIX – XX вв. во многом был обусловлен утратой христианской веры в Бога и в безсмертие души, распространением атеизма, западноевропейской гуманистической морали, социализма, стремящегося построить земной рай вне Бога, утратой духовной связи между церковью и обществом. Наиболее очевидно черты кризиса проявились в поздней публицистике Л.Н. Толстого, который стремился создать эклектичную этическую систему, где акцент ставился не на идее спасения индивидуальной безсмертной души, а на нравственном самосовершенствовании человека в настоящем, в земной жизни: «Душа не была и не будет, а всегда есть в настоящем. О том же, как будет сознавать себя душа после смерти тела, не дано знать человеку, да и не нужно ему» 8. Виталистическая онтология Толстого привела к отождествлению Бога, любви и жизни. Если Толстой взял от христианства его этику любви к ближнему, то Достоевский унаследовал метафизику безсмертия, преображения и воскресения. 

Современная цивилизация ориентирует человека прежде всего на потребительские блага, обезличивая его внутренний мир. Заветы русского классика утверждают идеал духовной личности, чувствующей свое органичное единство с природой, ближними и Творцом. 

____________________ 


1 Философский энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 2001. С. 265.
2 Бердяев Н.А. Смысл истории. М.: Мысль, 1990. С. 33. 
3 Жуковский В.А. Полн. собр. соч. и писем: В 20 т. / Ред. коллегия: И.А. Айзикова, Н.Ж. Ветшева, Э.М. Жилякова, Ф.З. Канунова, О.Б. Лебедева, И.А. Поплавская, Н.Б. Реморова, А.С. Янушкевич (гл. редактор). М.: Языки славянской культуры, 2004. Т. XIII. С. 155. 
4 Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., Наука, 1982. Т. 24. С. 49-50. 
5 Гачева А. «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…» (Достоевский и Тютчев). М.: ИМЛИ РАН, 2004. С. 82. 
6 Достоевский Ф.М. Указ. собр. соч. Т. 26. С. 30. 
7 Там же. С. 148. 
8 Толстой Л.Н. Путь жизни. М.: Республика, 1993. С. 7.